Если спросить человека: «Поможет ли он человеку, которому стало плохо на улице?» Большинство из нас ответят: «Конечно помогу. Все мы люди. Что я, зверь какой-то». Легко отвечать на подобные вопросы, когда они гипотетические.

А вот представьте реальную ситуацию, где в двух метрах от вас человек вдруг падает без чувств. В вашей голове пробегут мысли:

А правда ли ему плохо или он придуривается?», «Помочь мне или другие помогут, вон сколько людей вокруг?», «Я спешу, достаточно ли у меня времени, чтобы остановиться и узнать в чём дело?», «А что у него с одеждой, это пьяный бомж или просто бедный человек?», «А не заразен ли он, что у него за болезнь?», «А как оказать помощь, если я не доктор?» и т. д. И подобные мысли возникают у всех людей. Каждый ли отважиться подойти и помочь? Не каждый. В результате, в надежде, что поможет кто-то другой, упавший человек вообще может оказаться брошенным на произвол судьбы.

Да, гипотетически мы все сердобольные, но в момент конкретной ситуации мы не знаем, как будем себя вести.

В 1971 году американский социальный психолог Стэнфордского университета Филип Джордж Зимбардо провёл тюремный эксперимент.

Он исследовал природу насилия и жестокости, возникающих как реакция человека на ограничение свободы в условиях навязанной ему социальной роли.

Он обустроил бутафорскую тюрьму в подвале факультета психологии университета. Начиналось всё достаточно безобидно. Ученые пригласили студентов последнего курса разыгрывать роли охранников или осужденных. На объявление откликнулось более 70 претендентов, им было обещано 15 долларов в день. Все добровольцы прошли тестирование и диагностические интервью, таким образом устранялись кандидаты с психологическими проблемами, инвалидностью, судимостями или злоупотребляющие наркотиками. Было отобрано 24 студента из США и Канады. Половина из них была случайным образом (бросанием монетки) определена как заключенные, а другая половина как охранники. Эксперимент был рассчитан на две недели. В каждой группе было по 12 человек.

Чтобы симуляция тюрьмы была более достоверной, экспериментаторы пригласили консультанта – человека, проведшего семнадцать лет за решёткой. Он-то и рассказал подопытным, что и как нужно делать, поделился правдой жизни в тюрьме. В назначенный день надзиратели надели полицейскую форму и отправились по домам заключенных, чтобы произвести их арест. И те, и другие были полностью предоставлены друг другу. Надзиратели приняли заключённых в участке, а затем с завязанными глазами спустили их в тюрьму. Там их заставили раздеться догола и встать лицом к стене. Далее надзиратели обыскали заключённых и выдали им униформу. Охранники получили палки, наручники, свистки и ключи от камер.

С этого момента дух их власти, унижений и превосходства заполнил стены бутафорской тюрьмы. Надзиратели придумали издевательские правила, будили заключенных посреди ночи, устраивали досмотры, допросы и переклички. В качестве наказания за малейшее неповиновение, они отбирали у заключённых матрасы и одеяла, сажали их в карцер, лишали еды, заковывали в цепи, надевали на голову мешки. Издевательства и пытки охранников становились с каждым днём всё более изощрёнными. При этом любые попытки заключённых проявить хоть какое-то недовольство, приводили лишь к усилению жестокости и вспышкам немотивированной агрессии. А заключённые страдали, испытывали боль, плакали, просили о снисхождении, но от участия в этом спектакле не отказывались. И дело тут не в получении гонорара, как выяснилось позже, «осуждённые» не нуждались в деньгах. Буквально на третий день эксперимента надзиратели требовали, чтобы заключённые обращались к ним «господин надзиратель». И узники стэнфордской тюрьмы так и поступали.

И здесь мы говорим не об актёрском разыгрывании спектаклей, всё было по-настоящему. Только в роли надзирателей были не какие-то там закоренелые преступники и опытные надзиратели, а обычные студенты ВУЗа.
Вы сейчас читаете эти строки и думаете, что «я бы уж точно не стал зверствовать или унижаться». А вот это неизвестно? Потому что мы не знаем, как поведёт себя наш мозг в конкретной, а не гипотетической ситуации.

Ещё не известно, чем бы закончился этот эксперимент, если бы Ф. Зимбардо не прервал его досрочно. Он закрыл «тюрьму» через семь дней после её начала существования, хотя и не планировал. В процессе эксперимента ему необходимо было провести дополнительную диагностику участников, и он попросил свою невесту – психолога Кристину Маслак – помочь ему с этим процессом. Девушка, очутившись в стенах «тюрьмы», пришла в ужас от увиденного и разорвала помолвку. Её поступок вернул Зимбардо к реальности, и на седьмой день он закрыл эксперимент, осознав, какую страшную «игру» он затеял.

Самое интересное в этой ситуации, что участники эксперимента, когда им сообщили о досрочном прекращении опыта, не могли в это поверить, так сильно они вжились в свои роли.

Экспериментов, доказывающих, что человек действует согласно обстоятельствам конкретной ситуации, было проведено достаточно много. Их результаты указывали на то, что поведение человека определяется не только информационным содержанием мозга, биохимическими процессами организма, сформированными автоматизмами, но и ситуацией, в которой он оказался.