Гордыня, блуд и прелюбодеяние, чревоугодие, лень, жадность, уныние, зависть, гнев, – с какими только страстями не приходилось сталкиваться человечеству в течение многих веков. С какими только соблазнами не боролся homo sapiens на протяжении всего эволюционного пути.

Но, к сожалению, со временем список пристрастий не только не сократился, а наоборот, пополнился – прибыла новая вредная привычка – цифровая зависимость (зависимость от телефонов, гаджетов и интернета в целом).

В 2022 году ВОЗ объявила, что в классификаторе МКБ11 зависимость от компьютерных игр получила статус болезни как аддиктивное расстройство поведения.

А в Китае ещё в 2008 году объявили интернет – зависимость болезнью, которая поражает молодое поколение. У них даже существуют специальные клиники, где в изоляции от мирской жизни зависимые люди проходят лечение. Эти специальные лагеря что-то среднее между психиатрической больницей и военной казармой. Некоторые люди находятся там принудительно.

И каждый, читающий эту информацию, сейчас подумает, что это уж точно его не касается, и будет неправ. Алкоголики, наркоманы, шопоголики, трудоголики и др. тоже зачастую не признаются ни себе, ни окружающим, что зависимость существует и давно правит балом. Но если с этими зависимостями люди знакомы ещё с пелёнок, пусть и понаслышке, то цифровая зависимость – это сравнительно молодая “зараза”, а потому трудно распознаваемая.

Разве легко заметить, что вы бесконечно листаете ленты соцсетей, да по несколько раз в день, по поводу и без повода? Или как вы каждый раз хватаете телефон, когда слышите характерный звук уведомления различных сообщений, балансов, упоминаний и напоминаний (учёные подсчитали, что за один день человек в среднем касается телефона 2617 раз)? Или когда вам не дают покоя красные значки непрочитанных сообщений и уведомлений? А разве можно отказаться от автоматического воспроизведения, которое так и просит: “Досмотри до конца”? А как прожить без навязчивых рекомендаций? Сложно

Сначала да, как и в любой зависимости, это было великолепно, потому что ново, интересно, удобно и полезно. А потом это стало работать на автомате, и просто потому, что мозг привык получать быстрое “удовольствие” и халявный дофамин.

Американские нейробиологи Джеймс Олдс и Питер Милнер в 50-е годы с помощью аппаратуры исследовали мозг крыс. Им было интересно, что произойдет, если они будут воздействовать током на лимбические системы их мозга. Они вживили в мозг животных электроды. Как только грызуны подходили к определенному углу клетки, их било током. Жестоко, конечно, но ради науки..  Но вопреки ожиданиям учёных, грызуны не только не испытывали дискомфорт от этих разрядов тока, они, наоборот, возвращались в этот угол за очередной порцией тока. Тогда исследователи установили в клетке рычаг, чтобы крысы могли самостоятельно получать разряды тока при помощи нажатия на эту педаль. Грызуны перестали есть и пить, они занимались лишь тем, что часто нажимали на эту педаль (до семисот раз за час). При нажатии на неё происходило электрическое стимулирование определенной зоны мозга, вызывая тем самым у животных чувство удовольствия. В результате они погибали от голода и жажды.

Благодаря этому эксперименту исследователи выявили в мозгу, так называемый, центр “ожидания удовольствия”. И стало понятным, что все “приятности” в теле формирует мозг.

Тема получения удовольствия продолжала будоражить умы учёных. И вот нейробиолог Вольфрам Шульц уже в 80-х годах проводит эксперименты с обезьянами по принципу опытов с собаками академика Ивана Петровича Павлова по установлению условных рефлексов. Издавался громкий звук, после которого в рот обезьяны выдавливали несколько капель яблочного сока. В это время Шульц следил за электрической активностью некоторых нейронов, отвечающих за выработку дофамина в мозге обезьян. Сначала нейроны не активировались пока животное не получало очередную порцию сока. Но когда обезьяны начинали понимать, что звук предшествует угощению, те же самые нейроны начинали проявлять активность уже во время звукового сигнала, то есть заранее, а не в момент получения самого сока. Шульц сделал вывод, что дофаминовая система обучения основана на предвкушении награды, а не на самом факте её получения.

Кроме того Шульц заявил, что мозг получает удовольствие и от предвкушения решения интеллектуальной задачи. То есть мозг получает удовольствие, когда в нём появляется эффект понимания. Учёный назвал его “ага-эффектом”.

Когда мы скролим ленты соцсетей, ищем нужную информацию в интернете, читаем различные заголовки статей и постов, мозг пытается догадаться, что скрывается под каждым из них. Далее человек находит нужную тему, предполагает, что это то, что ему надо, углубляется в чтение текста или просмотр видео. Если это то, что он искал, то происходит выброс дофамина. Если нет, то человек ищет дальше. Но так как в интернете очень много информации, то и удача в поиске необходимого контента случается в разы чаще, чем неудача. Регулярный дофаминовый выброс обеспечен.

Но фишка в том, что он сиюминутный и легкодоступный. Захочется кому-нибудь потом решения действительно сложных задач, чтобы получить дофамин? Вряд ли. Поэтому получать заветные быстрые выбросы дофамина, а значит удовольствия – проще, как тем грызунам, только вместо педальки можно выбрать регулярный сёрф по интернету. Но мы помним чем это заканчивалось у крыс.

Конечно, у подобных процессов есть эволюционный смысл, так человек обретает привычку, это способ обучения. Понравилось мозгу – значит будем продолжать, значит это пригодится для выживания.

Но если привычка получилась не очень полезная и нет возможности вовремя остановиться, то формируется зависимость. А правило любой зависимости – всё время становится “мало”, и, чтобы получить хотя бы прежний уровень удовольствия, требуется повышение “дозы” приятности, так как предыдущей дозы дофамина мозгу уже маловато, он к ней привык и уже не замечает.

По своим признакам интернет – зависимость очень схожа с наркотической и алкогольной. Группа учёных из Корейского университета Сеула во главе с профессором Хюн-Сук Сео провела исследование.
Они заинтересовались вопросом изменения химического состава мозга у людей, страдающих цифровой зависимостью (от телефонов и интернета). Так же они хотели понять состояние их нервной системы.
В эксперименте участвовали две группы добровольцев, в каждой из которых было по девятнадцать молодых людей. Представители одной из групп имели диагноз “цифровая зависимость”, представители другой группы такого диагноза не имели. При наблюдении за подопытными  использовался особый магнитно-резонансный томограф, способный фиксировать химический состав различных отделов мозга.

В ходе эксперимента учёные выяснили, что наличие интернет – зависимости  действительно способно изменить работу мозга на химическом уровне, что и показала большая концентрация нейротрансмиттера ГАМК в префронтальной коре, что может иметь негативные когнитивные и эмоциональные последствия.

А по результатам исследований китайских специалистов в другом эксперименте, изменения в мозгу смартофонозависимых коснулись уже состояния белого вещества в худшую сторону. Так же были обнаружены нарушения механизмов работы нервных тканей, отвечающих за эмоции, принятие решений и самоконтроля.

Позже профессор лондонского Кингс-Колледжа Гюнтер Шуман отметил, что подобные процессы уже были выявлены ранее в головном мозге людей, страдающих от зависимости от видеоигр.

Психологи из Техасского университета в Остине пошли еще дальше – они предположили, что смартфоны плохо влияют не только на химический состав мозга и его структуру, но и на когнитивные способности в целом. Эдриен Уорд со своими коллегами провёл следующий эксперимент. Три группы студентов решали сложные умственные задания. Одной группе студентов разрешали положить свой телефон рядом на стол, но экраном вниз. Второй группе позволили иметь телефон при себе, но в кармане или в сумке. А вот третья группа должна была оставить телефон за пределами комнаты. Пользоваться телефоном запрещалось всем группам.

Исследования показали, что с решением задач лучше справлялись студенты третьей группы, телефоны которых находились дальше всех от своих хозяев. Чуть хуже были результаты у испытуемых, чьи телефоны лежали в карманах и сумках. И уж совсем дело плохо было у тех, чей телефон лежал на столе.

Учёные сделали вывод, что телефоны мешают человеку думать.

Ну мешают и мешают, большинство людей и так особо не заморачиваются с умственной деятельностью, но как-то же существуют. В том то и дело, что существуют, а не наслаждаются жизнью. Потому что жизнь – это квест со сложными заданиями. И некоторые задачки будут посложнее, чем у студентов из эксперимента Эдриена Уорда. А мозг не готов к размышлениям.

Даниэль Канеман получил Нобелевскую премию за открытие двух способов мышления: Системы 1 и Системы 2.

Система 1 используется нашим мозгом для решения простых повседневных задач. Мозг просто выбирает из архива имеющихся данных нужный ответ и выдаёт его человеку. Подобную картотеку человек копит на протяжении жизни. Эта система работает на автомате, непроизвольно, без затраты особых сил и энергии.

А вот Система 2, наоборот, включается произвольно, с помощью затраты усилий и времени. Так сказать, сознательное обдумывание, сложный выбор ответа.

Так вот, люди склонны использовать чаще Систему 1, так как это проще и быстрее, в то время, как Система 2 включается редко, так как это сложнее и медленнее. Это мозгу лень тратить свою энергию на внимание, сосредоточение, поиск причин и условий, выводов и решений, хотя при этом все эти моменты очень важны для его же функционирования и развития, как для химических и когнитивных показателей, так и для формирования структуры.

И так-то мозг думать не хочет, да ещё, и гаджеты мешают.

Как же это работает на практике? Например, человек не может построить отношения с противоположными полом. Задаёт себе вопрос: “Почему так-то?” Система 1 быстро ответит стереотипной фразой, которую откопает в закоулках памяти: “Все мужики – козлы (все бабы – стервы), поэтому не могу найти себе пару”. Человек снимает с себя ответственность, и на время успокаивается. Но он по-прежнему одинок и несчастен. И как бесплатное приложение к неразрешёной проблеме “приклеивается” тревожность, стресс, депрессия. А вот Система 2 начнёт “копать”: “Может я сам не знаю, чего хочу”, “А может причина во мне”, “Может я не там ищу”, “Что на данный момент я могу предпринять, чтобы достичь цели” и т. д.

В общем, Система 1 помогает человеку быстро среагировать на ситуацию теми инструментами, которые были в базе данных заготовлены, уже имелись, так сказать, поверхностно, в то время, как Система 2 способна изучить проблему более подробно, снабдить её новыми данными, посмотреть на них с разных сторон и только потом выдать решение.

А, как известно, сложно разрешить какое-либо противоречие, если пользоваться только исходными данными, ведь проблема оттого и возникает, что образуется конфликт (это когда старое уже изжило себя, а новое никак не наступит). Значит и решить проблему можно только загрузив мозг новой информацией, новыми выводами, инсайтами. И если человек при решении серьезных, волнующих его проблем, будет решать их с помощью Системы 1, не утруждаясь включить Систему 2, то тогда он будет топтаться на месте.

Думающий мозг – это всегда лучше ленивого. В процессе активной работы мозг не только обрастает новыми нейронными сетями, но увеличивается его количественный и качественный показатели (серое вещество – информация, белое – пути передачи информации). И эти показатели способны влиять не только на решение личных задач, но и профессиональных (умение ставить цель, строить план реализации, осуществлять целенаправленную деятельности, оценивать получившийся результат).

Поэтому, если имеющиеся данные исследований мозга людей с цифровой зависимостью показывают негативные химические, структурные и когнитивные изменения, то стоит задуматься, а не пора ли предпринимать попытки по сокращению и контролю за использованием телефонов, компьютеров и других гаджетов, да и интернета в целом?

Особенно это касается представителей подрастающего поколения, нейронные связи которых прекратят своё развитие к 25 годам. Да, мозг человека способен обучаться и дальше, но новая информация будет ложиться на уже имеющийся материал. А он может оказаться и бедноватым.

От наличия у молодого человека цифровой зависимости будет зависеть станет ли он думающим, успешным, психически и физически здоровым.